M26
18 км/ч назад49 км/ч вперёд
16 км/ч назадСкорость
исследование
покупка4954 / 6375/3870 / 4980/3325 / 4279ремонтобучение экипажаэксперты
асынаграда за бой180 % 120 % Содержание
Описание
Средний танк M26 Pershing был назван в честь генерала армии США Джона Джозефа Першинга, который командовал Американскими Экспедиционными Силами сражавшимися на стороне Антанты в Первой Мировой войне.
На момент принятия на вооружение в 1945 году, M26 Pershing временно считался тяжёлым танком, однако уже в мае 1946 его переклассифицировали в средний. Разработанный в качестве замены для M4 Sherman, M26 был тепло принят на фронте американскими танкистами, которые утверждали, что по боевым характеристикам он не уступает немецким «Пантерам» и «Тиграм». Тем не менее, M26 успел принять лишь ограниченное участие во Второй Мировой войне, а массовое его применение относится к периоду Корейской войны, в которой «Першингу» пришлось столкнуться уже с советскими Т-34-85.
Всего с 1944 по 1945 год было произведено 2212 танков M26 Pershing, которые активно эксплуатировались до 1953, после чего были переведены в резерв и окончательно сняты с вооружения в 1969 году.
Основные характеристики
Бронезащита и живучесть
Средний M26 Pershing обладает умеренной бронезащитой способной, при благоприятных обстоятельствах, отразить выстрел из пушки «Королевского Тигра» или «Ягдпантеры» (от простых «Тигров» и «Пантер» танк защищён гораздо лучше), либо 100-мм советской пушки Д-10, которой вооружены Т-34-100 и Т-44-100, также являющиеся возможными противниками «Першинга». Разумеется, речь идёт исключительно о лобовой защите M26, поскольку с бортов и кормы этот танк защищён значительно слабее. Более надёжную защиту обеспечивает маска орудия, около 114 мм под различными углами (также она перекрывает собой часть лобовой брони башни), и чуть менее надёжную лобовая броня корпуса, около 101 мм под углом в 46°.
С бортов M26 прикрыт 76-мм бронёй в передней части корпуса и 50-мм в задней без рациональных углов наклона. Корма корпуса танка имеет толщину в 50 мм почти под прямым углом и не способна обеспечить достаточно надёжную защиту даже от зенитных орудий своего ранга. Башня танка со всех сторон кроме лобовой проекции имеет бронезащиту в 76 мм. Крыша корпуса имеет толщину в 22 мм, а башни в 25 мм, что обеспечивает хорошую защиту от большинства авиационных пулемётов и пушек калибра до 20 мм.
Говоря о реальном игровом применении «Першинга» важно понимать неоднозначность расположения данной машины на своём боевом рейтинге. Это значит, что игровой балансировщик может поставить против «Першинга» как машины серьёзно уступающие ему по бронезащите, так и явно его превосходящие. В первом случае M26 может без особых проблем воевать «от лобовой брони» (первые «Тигры» и «Пантеры», Т-34-85 и Т-44, ST-A1 и Type 61), а вот во втором, специально провоцировать противника однозначно не стоит (те же «Королевские Тигры» и Т-44-100).
Живучесть M26 можно проще всего охарактеризовать словом «средняя». Наличие 5 членов экипажа расположенных в разных частях танка дарит ему неплохой шанс продолжить бой даже после неоднократного пробития брони крайне опасными каморными снарядами, но в тоже время, большое количество боекомплекта, размещённого преимущественно в корпусе под башней, делает вероятность подрыва при попадании снаряда в борт практически неизбежным. Для повышения живучести машины, рекомендуется брать в бой лишь минимально необходимый запас снарядов.
Подвижность
Подвижность «Першинга» однозначно нельзя отнести к списку его достоинств, ведь для танка среднего класса M26 обладает динамикой тяжёлого, что серьёзно ограничивает возможности его применения на поле боя.
Наибольшая скорость M26 при движении по пересечённой местности составляет около 36 км/ч, что очень близко к максимуму, однако развивает такую скорость танк весьма неторопливо. С другой стороны, «Першинг» имеет неплохую скорость разворота на месте, что вкупе с шустро вращающейся башней позволяют ему оперативно реагировать на угрозы возникающие по флангам.
Играя на M26 важно помнить, что успех его применения будет во многом зависеть от правильного позиционирования сразу после начала боя. Использовать его как классический средний танк нельзя, ведь вовремя уйти из под удара «Першинг» скорее всего не сможет, а продумывать все его наступательные «ходы» придётся заранее.
Вооружение
Основное орудие
«Першинг» вооружён отличной 90-мм пушкой M3, которая позволяет ему эффективно бороться почти со всеми своими потенциальными противниками. Основным достоинством этой 90-мм пушки является убойность каморного снаряда M82. Основная масса противников может быть поражена таким снарядом в лобовую проекцию на средних, а зачастую даже на дальних дистанциях. Снаряд M82 способен пробить до 150 мм брони на дистанции в 500 метров при попадании под углом в 90°, либо 118 мм при попадании под углом в 60°.
Ряд противников, таких как «Королевские Тигры» или «Центурионы», которых крайне трудно поразить в лоб снарядом M82, можно временно вывести из строя подкалиберными выстрелами M304 или сплошными T33, после чего постараться как можно скорее обойти врага по флангу, либо максимально сократить до него дистанцию. Использовать снаряды M304 и T33 в качестве основных неэффективно.
Также в боекомплекте танка присутствуют дымовые снаряды M313, которые можно использовать для незаметной смены позиции, захвата точки или сокрытия союзника от вражеского огня.
Ко всему прочему, пушка «Першинга» обладает отличными углами вертикальной наводки от -10° до +20°, что дает игроку возможность эффективно использовать складки местности. Из минусов же данного орудия стоит отметить не самую быструю перезарядку в сравнении с большинством потенциальных противников.
Пулемётное вооружение
Пулемётное вооружение «Першинга» представлено спаренным винтовочным M1919A4 и превосходным крупнокалиберным пулемётом M2HB:
- Спаренный 7,62-мм пулемёт Браунинга M1919A4 на M26 (как и на большинстве прочих американских танков) выполняет сугубо вспомогательную роль и становится действительно полезен только после потери командира танка, который может вести огонь из крупнокалиберного «Ма Дьюса». Не считая своего калибра и спаренного с пушкой расположения, этот пулемёт практически не имеет недостатков и является отличным скорострельным и убойным оружием.
- Зенитный крупнокалиберный 12,7-мм пулемёт Браунинга M2HB является одним из лучших станковых пулемётов в игре, а благодаря своему расположению на крыше башни, способен вести огонь не только по наземным, но и по воздушным целям. Этот пулемёт может служить не просто «маркером» уже уничтоженных танков противника, но также способен эффективно бороться с лёгкой бронетехникой и штурмовой авиацией врага. Основным его недостатком является потеря управления в случае гибели или пересадки командира танка на другое место.
Применение в бою
Лучше всего M26 способен себя проявить в руках умелого игрока. Знание всех основных разъездов и возможных направлений атаки на карте является одним из ключевых условий успешной игры на этом танке. С самого начала боя игроку следует построить для себя условный маршрут и стратегию дальнейших действий, ведь быстро перемещаться на танке от точки к точки оказывая поддержку в зависимости от боевой обстановки на «Першинге», увы, не выйдет. Немаловажным является также знание уязвимых участков брони вражеских танков, ведь 90-мм орудие «Першинга» не отличается высокой скорострельностью, а потому шанса на второй выстрел M26 могут попросту не дать.
В зависимости от боевого рейтинга танков противника к которым угодил «Першинг», его командир должен заранее сделать вывод о предпочтительной боевой тактике. Если вы вполне уверены, что лобовая броня M26 сможет успешно отражать выстрелы противника в этом матче, то можно начинать агрессивно продавливать фронт не оставляя врагам времени на раздумья и «выцеливание» уязвимых зон в вашей лобовой броне. Если же баланс оказался неблагосклонным и на поле боя ваш танк отнюдь не является «главным калибром», то разумнее будет не лезть на рожон держась во второй линии наступления, либо, пользуясь хорошим знанием местности, проводить обходные фланговые удары.
Достоинства «Першинга» по большей части уравновешиваются его недостатками, поэтому для начинающих игроков M26 не подойдёт. Если же вы уверены в своих силах и уже обкатали не одну боевую машину, то «Першинг» может стать для вас именно тем средним танком, который дополнит ваш боевой опыт чем-то новым и увлекательным.
Достоинства и недостатки
Плюсы:
- Хорошее орудие с убойными каморными снарядами
- Отличные углы вертикальной наводки
- Неплохая скорость разворота танка и поворота башни
- Наличие отличного зенитного пулемёта
Минусы:
- Малая скорость и скороподъёмность машины
- Не самая быстрая перезарядка орудия
- Недостаточно надёжное бронирование по бортам и в корме танка
Историческая справка
История разработки
M26 стал кульминацией серии прототипов, которая берёт начало в 1942 году с момента утверждения проекта T20. По своей конструкции новый танк являлся существенным отходом в сторону от концепции предыдущих американских машин, самой совершенной из которых на тот момент был M4 Sherman. Самые новаторские решения испытывались на множестве прототипов, часть таких решений в результате оказалась технологическими тупиками, зато остальные превратились в постоянные атрибуты даже для современных американских танков. А начиналась вся эта история с необходимости банальной модернизации среднего M4 Sherman, которая в итоге вылилась в принятие на вооружение первого серийного «тяжёлого» танка армии США.
Замена для M4
Изначальная родословная американских танков начинает свой долгий путь от первых серийных лёгких танков M1, которые по сути считались бронемашинами (M1 Combat Car) и вооружались лишь парой пулемётов во вращающейся башне. За ними последовали лёгкие танки M2, средние танки M2, средние M3 Lee и, наконец, M4 Sherman.
Все вышеперечисленные машины изначально проектировались по одной и той же компоновочной схеме, когда в задней части корпуса располагался авиационный радиальный двигатель воздушного охлаждения Continental, а в передней части коробка передач и, следовательно, ведущие колёса. Подобная разнесенная схема расположения двигателя и трансмиссии, свойственная также немецким танкам времен Второй Мировой войны, вынуждает прокладывать карданный вал прямо под башней, тем самым увеличивая высоту, а значит и заметность машины. Более того, на большинстве M4 устанавливался радиальный двигатель большого диаметра, который вынуждал еще сильнее увеличивать высоту этого и без того не слишком низкого танка.
Весной 1942 года, как только M4 Sherman был запущен в серийное производство, американский корпус артиллерийско-технического снабжения уже инициировал работы над новым танком, который смог бы прийти ему на смену. После обсуждения всех необходимых характеристик новой машины, был утверждён проект танков T20 предусматривавший разработку нового среднего танка, который должен был эффективнее противостоять новейшим немецким «Панцерам». На тот момент ими являлись Pz.III Ausf. J и Pz.IV Ausf. F2, причём 75-мм длинноствольное орудие последнего, оказалось намного мощнее 75-мм пушки «Шермана», так что на будущий танк решили установить новое и более мощное 76-мм орудие.
В мае 1942 года корпорацией General Motors был собран деревянный макет, после чего визуальный образ нового танка был окончательно утверждён. В целях выбора наиболее надёжного и практичного варианта коробки передач, решено было инициировать постройку сразу 6 прототипов новой машины которые бы использовали 3 разных вида возможных трансмиссий. Два прототипа под индексами T20 должна была произвести General Motors, танки с индексом T22 отдали на разработку корпорации Chrysler, а два последних, самых новаторских танка T23, должна была собрать компания General Electric.
T20 и T20E3
Первый прототип T20 был собран в мае 1943 года, изготовителем новой машины выступило подразделение Fisher Body корпорации General Motors. По сравнению с M4 Sherman, T20 получился ощутимо ниже и компактнее причиной чего стала новая силовая установка. К моменту постройки всех новых танков проекта T20 был заранее подготовлен специальный вариант двигателя Ford GAN, более компактный нежели Ford GAA, который устанавливали на поздние модификации M4. Изначально этот двигатель явился попыткой компании Ford создать авиационный мотор жидкостного охлаждения V-12, аналогичный британскому Rolls-Royce Merlin, однако заказов от авиации на него не последовало поэтому двигатель был переделан в танковый V-8. Установка этого двигателя, совместно с задним расположением новой гидромеханической трансмиссии Torqmatic, как раз и позволила уменьшить силуэт корпуса, а также устранить боковые спансоны считавшиеся уязвимыми участками корпуса M4.
T20 вооружался новой 76-мм пушкой M1A1, которая являлась конверсией 3-дюймового зенитного орудия. Лобовая 76-мм броня корпуса была на 13 мм толще чем на M4, а наклон верхней лобовой детали составлял те же 46°. По итоговой массе T20 стал даже несколько легче «Шермана».
На T20 также была применена опытная версия горизонтальной пружинной подвески (HVSS), очередное улучшение по сравнению с менее надежной вертикальной пружинной подвеской (VVSS), которая использовалась на ранних модификациях M4.
Вторым прототипом танка построенным в июле 1943 года стал T20E3, который отличался от T20 установкой новой торсионной подвески, аналогичной той, что была использована на GMC M18. По результатам испытаний этого танка проведенных совместно с M4 оснащенным подвеской HVSS, T20E3 с торсионной подвеской продемонстрировал лучшие ходовые качества, однако постоянно возникавшие с коробкой передач Torqmatic проблемы привели к тому, что к декабрю 1944 года все работы над доводкой танков T20 были прекращены.
T22 и T22E1
Два прототипа танка T22 были собраны корпорацией Chrysler к июню 1943 года и имели компоновку схожую с T20. Основное отличие заключалось лишь в коробке передач в качестве которой установили модернизированную трансмиссию от M4A3. По результатам испытаний собранного немного раннее T20, в конструкцию T22 были внесены некоторые улучшения, в том числе облегчающие условия работы экипажа.
Почти как и в случае с T20, во время испытаний прототипов T22 выявились проблемы с двигателем и коробкой передач, так что в феврале 1944 и этот проект был приостановлен.
Любопытна история первого прототипа T22, который в августе 1943 получил новую башню со стандартным 75-мм орудием M3. Дело в том, что помимо этой пушки в башне так же отсутствовало и место заряжающего, работу которого в ней выполнял первый в мире автомат заряжания. Этот автомат разрабатывался в США еще с 1942 года и обеспечивал 75-мм пушке скорострельность порядка 20 выстрелов в минуту. Снаряды размещались в двух магазинах по 32 выстрела расположенных справа и слева от орудия, при этом в боевых условиях предполагалось загружать половину из них фугасными, а вторую половину бронебойными снарядами.
После замены башни, прототип T22 получил индекс T22E1 и испытан на Абердинском испытательном полигоне в ноябре 1943 года. Испытания показали серьёзное превосходство автомата заряжания перед заряжанием снарядов вручную, однако его работа была признана недостаточно надёжной, а мощность 75-мм орудия M3 уже на тот момент не удовлетворяла запросам армии, так что проект не получил дальнейшего развития.
T23, T23E3 и T23E4
Самым первым из построенных и, по совпадению, самым массовым среди всего числа произведённых прототипов будущего «Першинга», стал танк под индексом T23. Первый T23 был почти полностью, за исключением боевого отделения, собран на заводах компании General Electric еще в январе 1943 года, раньше чем T20 и T22.
Изначально модель T23 была утверждёна после получения успешных результатов испытаний электрической трансмиссии на прототипе тяжёлого танка T1E1. Ту же самую трансмиссию решили установить и на T23 после незначительной переделки для работы в паре с двигателем Ford GAN. Также, в отличие от остальных танков проекта T20, T23 использовал стандартную вертикальную пружинную подвеску (VVSS), как на большинстве серийных M4.
Электрическая трансмиссия T23 представляла собой электрогенератор работающий от основного двигателя и питающий электромоторы подающие крутящий момент на ведущие колеса. Конструкция трансмиссии была аналогична той, что применялась на немецких «Тиграх Порше» (впоследствии переделанных в истребители танков Ferdinand/Elefant). Такая «коробка» придавала танку значительное преимущество при движении по пересеченной местности, где требовалось частое и быстрое изменение крутящего момента передаваемого на ведущие катки. Также установка подобной трансмиссии значительно повышала ресурс двигателя, который не был жестко связан с ходовой, а значит коленвал не подвергался постоянным толчкам от неправильного переключения коробки передач.
Предварительные тесты показали, что T23 получился невероятно манёвренным, имел малый радиус разворота и весьма быстро развивал максимальную скорость составлявшую 56 км/ч. Среди прочих интересных особенностей T23, была отмечена возможность дистанционного управления передвижениями танка напрямую из его башни посредством специальных пультов, которые также можно было выносить за обшивку машины и передвигать танк находясь снаружи. Но не все результаты испытаний оказались столь радужны. Первый прототип T23 был подвергнут критике за тесную башню и неудовлетворительную работу механизма вертикального наведения 76-мм пушки, так что уже на следующем прототипе башня была полностью переработана.
После разработки и утверждения новой башни, а также успешного прохождения испытаний второго прототипа T23, последовал заказ на постройку 250 танков выпуск которых продолжался с ноября по декабрь 1944 года. Но уже после развёртывания серийного производства, неожиданно было принято решение перевести приоритет разработки на новые модели T25E1 и T26E1, однако их доводка затягивалась и заказ на производство T23 отменять не стали.
Всего же было произведено 248 серийных T23, но их эксплуатация потребовала бы от армии внедрения совершенно новой системы обучения для экипажей и механиков, необходимого для управления и обслуживания такой машины, поэтому от боевого применения этого новаторского танка пришлось отказаться. Среди прочих причин отказа в принятии на вооружение T23 числится совершенно новая и непроверенная временем электрическая трансмиссия, а также неправильное распределение веса конструкции и чрезмерно высокое удельное давление на грунт.
Помимо основной модели T23, были спроектированы и другие его прототипы оснащенные альтернативным типом подвески. Например модель T23E3 была оснащена торсионной подвеской и некоторое время её даже планировали стандартизировать как средний танк M27. Танк же с обозначением T23E4 в экспериментальном порядке был оборудован подвеской HVSS с которой продемонстрировал хорошие ходовые качества, но также не вызвал у военных интереса в связи с окончанием войны и недоверием к электрической трансмиссии.
Главным же наследием T23 стала его новая литая башня специально доработанная для комфортной установки 76-мм орудия. Кстати эта башня изначально проектировалась с возможностью установки в стандартный корпус танка M4 Sherman. Башня танка T23 в дальнейшем использовалась для всех серийных версий «Шермана» с 76-мм пушкой, поскольку обычная башня M4 оказалась слишком тесной для нормальной установки новой пушки. Самый первый «Шерман» с башней от T23 под индексом M4E6 был построен летом 1943 года.
T25 и T26, а также T25E1, T26E1 и T26E3 (он же M26)
Поскольку ни один из ранее запланированных прототипов T20, T22 и T23 в полной мере не удовлетворял изменившиеся запросы армии, то в результате жарких внутренних дебатов происходивших с середины 1943 до начала 1944 года, были утверждены проекты двух новых машин T25 и T26. К тому моменту военные начали остро нуждаться в танке обладающем намного большей огневой мощью и бронированием, нежели любая из существующих модификаций M4 Sherman.
В начале 1943 года был утверждён заказ на постройку 50 опытных машин вооруженных 90-мм конверсией зенитной пушки под индексом T7 (будущей M3) установленной в тяжёлой и более просторной башне. Изначальные проекты T25 (40 танков) и T26 (10 танков) предполагалось строить на стандартной базе T23 с электрической трансмиссией, однако при использовании такой «коробки», танки получались слишком тяжёлыми даже по поверхностным прикидкам, так что еще до начала производства, приоритет разработки вместе с заказом на 50 машин был перенаправлен на новые модели под индексами T25E1 и T26E1, переоснащённые более привычной гидромеханической трансмиссией Torqmatic.
Несмотря на отмену первоначального заказа, модели с электрической коробкой передач все-таки увидели свет, пускай и лишь в виде трёх припозднившихся прототипов.
Первый прототип T25 был готов к январю, а второй к апрелю 1944 года. Машины были собраны на базе T23 с электрической трансмиссией и подвеской HVSS, однако увеличенные по размерам башни с 90-мм орудиями перекочевали на T25 уже с готовых моделей T25E1. В сентябре 1944 года обе машины прошли формальные испытания, но армия не была заинтересована в электрической трансмиссии, поэтому проект ожидаемо был свёрнут в пользу более тяжёлых T26E1.
Прототип же из отменённого заказа T26 был готов к октябрю 1944. Он отличался от T25 более толстой лобовой бронёй и торсионной подвеской, а в остальном отличия сводились к минимуму. Этот прототип также проходил испытания совместно с T26E1 и его доработанной версией T26E3 по итогам которых было дано заключение, что T26 превосходит оба других танка с гидромеханической коробкой передач по показателям набора скорости, проходимости, манёвренности и скорости заднего хода. Несмотря на все эти явные преимущества, претензии к электрической трансмиссии остались в силе. Обслуживание такой «коробки» стало бы слишком сложной задачей для большинства военных механиков, а её надежность была неочевидна. Модель T26 не получила дальнейшего развития в угоду менее новаторским T26E1 и T26E3.
Первые танки из обновлённого заказа T25E1 и T26E1 спустили с конвейера General Motors в январе и феврале 1944 года соответственно. Остальные 48 машин производили вплоть до мая 1944 и по мере готовности они понемногу разъезжались по разным испытательным полигонам. 40 построенных танков T25E1 сохранили бронирование аналогичное бронированию танка T23, в то время как 10 других танков T26E1, как уже было сказано выше, оснащались более мощной лобовой бронёй корпуса и башни толщиной в 4 и 4,5 дюйма. Прирост брони также заметно увеличил и массу T26E1 так что её показатель перевалил за 36 тонн, что в итоге снизило его показатели мобильности и надёжности, поскольку двигатель и трансмиссия явно не были рассчитаны на такой вес. Обе машины имели торсионную подвеску и оснащались улучшенной, по сравнению с той, что стояла на T20 и T20E3, версией гидромеханической трансмиссии Torqmatic и двигателем Ford GAF (слегка доработанная версия уже знакомого Ford GAA и Ford GAN). Из интересных нововведений можно отметить появление на T25E1 и T26E1 дублированной системы управления, элементы которой располагались как у мехвода, так и у его помощника напротив.
По результатам многочисленных испытаний и доводок готовых T25E1 и T26E1, интерес к менее бронированной модели T25E1 постепенно угасал, зато нарастал вес всё того же T26E1, которому требовались то улучшенная система охлаждения двигателя, то увеличение боекомплекта с 42 до 70 снарядов, то добавление дульного тормоза на 90-мм орудие T7 дабы рассеивать пороховые газы и снижать задымление прицела после выстрела. После завершения всех доводок масса танка перевалила уже за 40 тонн, так что в июне 1944 года все модели T26 были переименованы в тяжёлые танки, а существенно доработанный T26E1 получил индекс T26E3. В январе 1944 был получен заказ на выпуск 250 дополнительных машин T26E1, которые начали производить с ноября, но уже в виде обновлённых T26E3.
Темпы производства нового танка T26E3 возрастали с каждым месяцем, так что в марте 1945 года заказ на выпуск 250 машин был уже полностью выполнен, но заждавшуюся промышленность было не остановить. В начале того же 1945 года, 20 танков T26E3 были переправлены в Европу и там успели принять участие в боевых действиях, а с приходом положительных отзывов с фронта вопрос об окончательном принятии новой машины на вооружение был решен. В марте 1945 года всем танкам T26E3 было присвоено официальное обозначение Heavy Tank M26 и собственное имя Pershing, в честь генерала Джона Джозефа Першинга.
Стоит напомнить, что на всем протяжении этапа разработки этого танка его проектировали именно как средний и только на завершающих стадиях в связи с чрезмерно возросшей массой он был переименован в тяжёлый. Впрочем, уже к маю 1946 года звание среднего танка «Першингу» вернули, так как даже несмотря на усиленную броню и неплохую для своего времени пушку, на роль тяжёлого он не тянул.
Боевое применение
Новый танк для армии - битва у Ремагена
Поздним утром 7 марта 1945 года, авангард 9-й американской бронетанковой дивизии достиг высоты на западном берегу реки Рейн с который открывался отличный вид на небольшой немецкий городок Ремаген. Солдаты 27-го бронепехотного и 14-го танкового батальонов постоянно прорывались к Рейну ещё с самого открытия своего наступления, которое пришлось на 28 февраля, сразу после пересечения реки Рур. В первую неделю наступления танками возглавлявшими этот прорыв были хорошо известные и широко используемые всеми подразделениями армии США «Шерманы». Но в этот день полугусеничные бронетранспортёры лейтенанта Тиммермана выкатились к берегу Рейна под прикрытием силуэтов совершенно новых боевых машин ранее невиданных в рядах американской армии. Эти танки имели широкий и приземистый корпус, а их массивная башня была вооружена длинноствольным 90-мм орудием на конце которого размещался солидный дульный тормоз. Это были T26E3 (генерал Першинг) пока ещё считавшиеся тяжёлыми танками. «Першинги» весили около 42 тонн и были спроектированы для обеспечения защищённости и огневой мощи сравнимых с немецкими «Тиграми».
До выхода к Рейну «Першингам» почти не представлялось возможности поучаствовать в боевых действиях, так как их широкие гусеницы часто повреждали узкие мосты и переправы через многочисленные речушки обширно покрывавшие весь Рурский регион. Из-за этой неприятной особенности, проходившие вперёд «Першинги» постоянно задерживали продвижение частям оставшимся позади, пока повреждённая переправа приводилась в пригодное состояние. В конечном итоге им был отдан строгий приказ, останавливаться перед каждым мостом и пропускать всю остальную колонну вперёд.
К началу дня 7 марта, большая часть водных преград была оставлена позади, так что для решающего удара по Ремагену, 4 из 5 «Першингов» из состава взвода под командованием старшего лейтенанта Джона Гримбалла, были заранее выведены на передовую.
Последняя же машина в ночь на 1 марта попала под артиллерийский огонь и была подбита недалеко от дорожного перекрёстка, к востоку от Рура. Первый 150-мм фугасный снаряд упал возле правого ведущего катка повредив ходовую и вызвав пожар в моторном отделении. Когда экипаж под командованием сержанта Честера Кия выбрался из машины для тушения пожара, второй снаряд ударил прямиком в башню танка позади командирской башенки. Сержант Кий был убит на месте, а командирскую башенку сорвало взрывом и отбросило на семь с половиной метров в сторону от танка. Позже, в результате подробного осмотра выяснилось, что взрывом также срезало почти все кроме четырёх креплений главной башни. К 7 марта этот танк все еще находился на ремонте и потому не смог принять участия в сражении. Чуть более ранняя потеря среди взвода «Першингов» произошла незадолго после переправы через Рур, когда на одном из танков вышел из строя поршень, однако уже к 5 марта двигатель на той машине успешно заменили, так что танк успел вернуться в строй за два дня до описываемой атаки.
Когда разведчики на полугусеничных бронетранспортёрах достигли гребня с которого открывался вид на Рейн, то были невероятно поражены обнаружив совершенно нетронутый железнодорожный мост Людендорфа простирающийся через реку до противоположной стороны города. Лейтенанты Тиммерман и Гримбалл даже решили сами подняться на гребень чтобы собственными глазами увидеть мост и передать информацию командующему оперативной группой подполковнику Энгеману. Когда об этой находке было доложено бригадному генералу Хогу, то он тут же издал приказ о немедленном выдвижении всех сил для захвата города и моста нетронутым. Следуя вдоль дороги, пехота лейтенанта Тиммермана вместе с танками двинулась вниз по склону по направлению к Ремагену. На всём пути им встретилось лишь незначительное сопротивление, а пулемёт на главной площади, открывший было огонь по пехоте, был быстро утихомирен двумя 90-мм снарядами выпущенными танками лейтенанта Гримбалла.
Наступление продолжалось примерно до двух часов дня, после чего танки и пехота приблизились к западной стороне моста. В этот момент немецкие подрывники детонировали минные заграждения чем образовали огромную дыру на подъезде к мосту блокируя дальнейшее продвижение танкам. По приказу подполковника Энгемана, лейтенант Гримбалл открыл по мосту пулемётный заградительный огонь чтобы помешать немецким подрывникам продолжать закладывать заряды. Лейтенант Тиммерман уже подготовил свою пехоту и команду инженеров для быстрого захвата, и обезвреживания зарядов, когда немцы подорвали запасной 300-килограммовый заряд промышленной взрывчатки размещённый чуть далее середины моста. С оглушительным рёвом мост подбросило вверх, а воздух наполнился смесью из клубов пыли, дыма и обломков древесины, однако вскоре сила притяжения взяла верх и вся эта массивная конструкция плавно осела на прежнее место серьезно изувеченной, но всё-таки уцелевшей.
Заметив выдвижение нашей пехоты, немецкие пулемётчики, занимавшие позиции в двух башнях у западного края моста, открыли огонь на подавление по подступам к переправе. «Першинг» лейтенанта Гримбалла выпустил в одну из башен 90-мм фугасный снаряд и пулемётный огонь заметно ослабел. После этого пехота, наконец, смогла продвинутся на мост по пути зачищая немецкие защитные башни. Примерно на второй трети своего пути на другую сторону они попали под снайперский огонь, который велся с полузатопленной баржи расположенной в 180 метрах вверх по течению. Тогда, недавно присоединившийся к «Першингам», «Шерман» подорвал ту баржу выстрелом из 75-мм пушки. После того как инженеры окончательно обезвредили все остававшиеся на мосту заряды, пехота смогла завершить свою переправу, а неосведомлённый о происходящем, появившийся на дальней стороне реки немецкий паровоз, был с энтузиазмом расстрелян нашими танками.
Как только пехота смогла укрепить плацдарм на восточном берегу, все усилия были срочно пущены на заделывание дыры на подъезде к мосту, из-за которой танки не могли пересечь Рейн. Работа была завершена к вечеру, а уже ночью два взвода «Шерманов» и несколько истребителей танков переправились на ту сторону для оказания поддержки пехоте, однако из-за ширины и тяжёлого веса «Першингов», им не разрешили переезжать через повреждённый мост. Пять дней спустя, 12 марта, путём объединения пяти плавучих секций понтонных переправ, были собраны импровизированные баржи, на которых «Першинги» смогли переправить на другой берег.
Самое первое боевое применение «Першингов» состоялось еще за 10 дней до битвы у Ремагена, когда 3-я бронетанковая дивизия использовала их в ходе переправы через Рур, однако захват моста Людендорфа, имевшего жизненно важное значение для всего наступления, является гораздо более ярким боевым эпизодом в рамках войны. К тому же, 9-я бронетанковая стала первой дивизией в которой «Першинги» пустили в атаку в составе полного взвода. В других подразделениях «Першинги» часто рассредотачивались по одному-два танка между различными боевыми группами, но только в 14-ом танковом батальоне все 5 машин были собраны в единый взвод под командованием лейтенанта Гримбалла.
Миссия «Зебра»
_-_photo.jpg)
Для полного представления обо всех перипетиях судьбы имевших место перед первым появлением «Першинга» на поле боя, следует немного отмотать время назад, в осень 1944 года. Серийное производство T26E3 ещё только развёртывалось, а генерал-майор Барнс, глава отдела НИОКР американского корпуса артиллерийско-технического снабжения, уже был совершенно убеждён, что западному фронту срочно требуются эти машины. Из первых 40 построенных серийных танков, 20 он планировал сразу переправить непосредственно в Европу, а остальные 20 на испытательный полигон в Форт-Нокс. Армия же возражала против этого решения, желая, чтобы все танки сперва прошли полный цикл испытаний и были официально приняты на вооружение. Убеждённый в том, что в данной ситуации времени на такие промедления просто нет, генерал Барнс угрожал обратиться со своими доводами к генералу Джорджу Маршаллу. В итоге к его словам, наконец, прислушался генерал-майор Рассел Максвелл, помощник Начальника штаба армии по логистике (отдел G-4), и 20 новых T26E3 были в январе 1945 года отправлены в бельгийский город Антверпен.
Для скорейшего введения «Першинга», а также еще нескольких новых видов вооружения в строй, генерал Барнс во главе технической миссии лично отправился в Европу. Данная миссия, получившая кодовое название «Зебра», прибыла в Париж 9 февраля 1945 года. Помимо генерала Барнса, в составе миссии также присутствовали: полковник Джозеф Колби и капитан Элмер Грей из Автобронетанкового управления (ориг. Tank Automotive Command), полковник Джордж Дин из отдела по новейшим разработкам Сухопутных войск США, капитан Гиффорд Гриффин с Абердинского испытательного полигона, и еще двое гражданских, Билл Шоу, представитель от завода производившего T26E3, и Слим Прайс, эксперт по 90-мм орудию установленному на «Першинге». После встречи этой миссии с генералом Эйзенхауэром, было решено испытать новые танки в бою как можно скорее, в связи с чем генерал Брэдли заранее приписал все 20 ещё не прибывших «Першингов» к составу Первой армии США, где разделил их поровну между 3-й и 9-й бронетанковыми дивизиями.
Посовещавшись с генералом Барнсом и полковником Колби, капитан Грей, получивший задание произвести транспортировку «Першингов» из порта в Антверпене до Брюсселя, уверил их, что под его контролем транспортировка пройдёт как по маслу, и, получив определённые инструкции, вместе со своей командой 11 февраля отправился в Антверпен. В Антверпене к тому моменту уже находился капитан Гриффин, который должен был принять отгрузку «Першингов» с моря и убедиться, что ни один ящик или прочее оборудование прибывшее вместе с танками, не покинет порта до прибытия Грея и не будет передано Транспортному корпусу для перевозки. Когда же Грей, наконец, добрался до места назначения, то с ужасом узнал, что его худшие опасения подтвердились. Приказы капитана Гриффина были проигнорированы старшим по званию, а всё запакованное в ящики снаряжение было погружено на 15 грузовиков под обещание, что все машины будут передвигаться единым составом. Однако вскоре, следуя прошлому печальному опыту, грузовики оказались рассредоточены так, что потребовалось вмешательство логиста для отслеживания их маршрута. После двух недель тяжёлой работы, логист, наконец, сумел развернуть все 15 машин и перенаправить их к общей точке сбора.
_%D0%B2_%D1%85%D0%BE%D0%B4%D0%B5_%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%BE%D0%B1%D1%83%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F_%D0%B4%D0%BB%D1%8F_%D1%83%D0%BF%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F_T26E3.jpg)
В то время Антверпен часто подвергался бомбардировкам немецкими самолётами-снарядами «Фау-1», так что во избежание случайных потерь танки погрузили на модифицированные танковые транспортёры M25 и на них отправили в Брюссель. Эти перевозчики имели укреплённый прицеп, который был способен выдержать даже 45-тонные «Першинги» и оснащался специальными рампами установленными над задними колёсами для возможности погрузки более широких танков. В Брюсселе капитана Грея ждала весточка от генерала Барнса и полковника Колби в которой ему предписывалось встретится с ними в «Орлиной» штаб-квартире генерала Брэдли расположенной во французском городке Намюре. Грей отправился на место условленной встречи, однако вынужден был изменить маршрут и повернуть в сторону штаб-квартиры Первой армии в городе Спа, где у Барнса и Колби состоялось совещание с генералом Ходжесом. По прибытии на место Грей получил приказ о срочной переброске танков в немецкий город Ахен, где 559-я бригада тяжёлого танкового обслуживания должна была подготовить их к бою. По возвращении Грея в Брюссель, транспортёры были осмотрены и подготовлены к долгой дороге. Одним из довольно нестандартных приёмов в ходе этой подготовки стал полный демонтаж глушителей, что увеличивало максимальную мощность транспортёров в расчёте на быстрый забег. На подготовку к дороге и получение всех необходимых разрешений для прохода конвоя через сектор занятый английскими войсками, у команды ушёл целый день. С разрешениями чуть позже произошёл небольшой конфуз, когда военная полиция попыталась остановить конвой сразу после его выдвижения на утро 17 февраля. Детали того конфликта до конца не ясны, однако ходили слухи, что военная полиция, ведомая каким-то майором, была до смерти перепугана несущимися прямо на них гружёными транспортёрами. Как бы там ни было, конвой достиг места назначения к 17 часам того же дня, как указывалось в донесении самого Грея - «без происшествий и дурных знаков», но даже несмотря на непрекращающийся дождь и жгучий холод, 559-я бригада сразу же приступила к подготовке танков для их боевого дебюта. Генерал Барнс и полковник Колби не ошиблись, выбрав капитана Грея для этого задания. Успех быстрой переброски танков из Антверпена в Ахен, а также всех последовавших за ней боевых операций, был в немалой степени обеспечен стараниями этого человека.
Вскоре в Ахен прибыли экипажи для первого десятка танков приписанных к 3-й бронетанковой дивизии, и там же для их переподготовки были организованы специальные классы. Капитан Грей проводил занятия по изучению основ механики и компоновки новых машин, в то время как капитан Гриффин рассказывал об особенностях управления. Эксперт по новому орудию, Слим Прайс, в свою очередь, вёл занятия по наведению и обслуживанию 90-мм пушки для всех командиров, наводчиков и заряжающих.
К 20 февраля экипажи из 3-й бронетанковой завершили свою переподготовку, а их танки были проверены и могли передвигаться своим ходом. Теперь оставалось лишь пристрелять новые орудия и, заодно, приучить экипажи к непосредственному ведению огня. Слим Прайс подготовил площадку под стрельбище и лично контролировал процесс, давая каждому экипажу произвести не менее 28 выстрелов для полного ознакомления с пушкой. Тем временем, в Ахен прибыли экипажи из 9-й бронетанковой дивизии, которые должны были забрать 10 оставшихся машин. Эти экипажи прошли схожую программу переобучения, в то время как их танки были приведены в боевую готовность. Помимо подготовки экипажей, необходимое обучение также прошли и отряды механиков из состава обеих дивизий.
В ходе каждого занятия по обслуживанию 90-мм пушки, Слим Прайс постоянно подчеркивал важность правильной пристрелки орудия[1]. Дело в том, что пушка «Першинга» отличалась выдающейся точностью, однако это преимущество могло быть легко нивелировано неверной пристрелкой или неполным устранением люфтов вертикальных и горизонтальных приводов наведения. Слим Прайс проверил точность каждого орудия после самостоятельно произведённой экипажем пристрелки и признал результат приемлемым лишь на одном танке из всех двадцати. По завершении корректировки остальных девятнадцати орудий, он лично продемонстрировал пример прицельных возможностей новой пушки. Преподаваемый им метод предусматривал стрельбу не просто по силуэту вражеского танка, но точное выцеливание конкретных, наиболее уязвимых участков его брони. Позднее в ходе той же миссии, он произвёл сильное впечатление на танковые экипажи третьей армии генерала Паттона, стреляя из пушки «Першинга» по немецким каскам и поражая каждую лишь одним точным выстрелом с дистанции в 570 метров. Его исключительные навыки быстро пресекали все возможные возражения, которые закалённые в боях танкисты могли высказывать против обучения стрельбе у гражданского лица. На практике же, опытные наводчики перенимали от него эти снайперские качества довольно быстро, стоило им лишь по настоящему «почувствовать» новое орудие.
В ходе испытательных стрельб была неожиданно выявлена одна из «детских болезней» новой пушки. При первом выстреле из непрогретого орудия, сила отдачи оказывалась недостаточной для автоматического открытия затвора и выброса пустой гильзы. По мере дальнейшей стрельбы и прогрева ствола, его ход отката увеличивался и затвор начинал функционировать исправно. Подобная задержка в перезарядке могла бы стать для экипажа роковой, если бы противник не был уничтожен первым выстрелом или если бы целей на поле боя оказалось сразу несколько, ведь время необходимое на ручное открытие затвора и извлечение гильзы, давало противнику немалые шансы на произведение ответного выстрела. А вся эта проблема возникла из-за того, что 90-мм пушка установленная на T26E3 изначально проектировалась для T26E1 и, как следствие, была не сразу оснащена дульным тормозом, последующая установка которого уменьшила отдачу и привела к неверной работе затвора при стрельбе из непрогретого ствола. Грей и Прайс решили эту проблему на месте, посредством уменьшения длины кулачка выталкивающего затвор на полдюйма. В результате их полевой «модификации», затвор начал нормально открываться после выстрела вне зависимости от условий стрельбы.
Пристрелка и испытания новых орудий были завершены к 23 февраля, так что теперь все танки и их экипажи были окончательно готовы к своему первому бою.
Первой в битву отправилась 3-я бронетанковая, которая с 25 февраля начала пробивать себе дорогу через Рур, но спустя всего три дня 9-я бронетанковая также двинулась вслед за ней. Весь состав миссии на это время оказался под опекой батальона техобслуживания 3-й бронетанковой дивизии, размещённого в городе Дюрене, откуда затем последовал за «Першингами» выпущенными в бой, координируя техников относительно необходимого обслуживания новых танков и записывая всю полученную по итогам боёв информацию.
28 февраля капитан Грей был вынужден выехать из расположения батальона и направится в Эльсдорф, где, по донесениям, двумя днями ранее был подбит один T26E3 из состава 3-й бронетанковой. Этот танк, под серийным номером 38, стал первой боевой потерей среди «Першингов», но незадолго до этого успел получить собственное имя - «Fireball» (англ. - Огненный шар), нанесённое краской на обоих бортах корпуса. «Першинг» расположили позади дорожного блокпоста, откуда он должен был наблюдать за передвижениями противника. Как выяснилось в дальнейшем, позиция была подобрана неудачно. Под плотным покровом ночи, всполохи пламени от подожжённой кучи угля сваленной неподалёку от блокпоста, отчётливо высвечивали выступавшую над дорожными заграждениями башню танка. Немецкий «Тигр», скрытый за углом одного из окрестных зданий, произвёл по башне «Першинга» три выстрела со стометровой дистанции. Первый 88-мм снаряд пробил гнездо спаренного пулемёта, после чего срикошетил внутри башни убив заряжающего и наводчика. Второй снаряд пробил дульный тормоз и ударил по основанию ствола пушки, случайно взведя находившийся в казённике снаряд. Повреждённая гильза выстрелившего снаряда привела к образованию небольшого вздутия на середине ствола 90-мм орудия, даже несмотря на то, что сам снаряд успешно покинул ствол. Третий выстрел «Тигра» срикошетил от верхнего правого края башни и сорвал командирский люк, который находился в открытом положении. Сам же «Тигр» после этой атаки начал сдавать назад, но вскоре завяз в куче обломков и был оставлен экипажем. Заряжающий из экипажа того «Тигра» через некоторое время был пойман и подтвердил, что по «Першингу» произвели всего три выстрела.
Возмездие за подбитый «Fireball» не заставило себя долго ждать, и уже на следующий день «Першинг» из состава 33-го бронетанкового полка подбил и сжёг один «Тигр», и два «Панцера IV», обнаруженных все в том же Эльсдорфе. По «Тигру» было произведено четыре точных выстрела с дистанции в 820 метров. Выпущенный первым, бронебойный подкалиберный снаряд T30E16, пробил ходовую и разрушил бортовую передачу. Второй выстрел сплошным бронебойным снарядом T33, пробил нижнюю часть маски орудия и вызвал взрыв внутри башни. Два последующих попадания фугасными снарядами не нанесли «Тигру» никакого вреда. Два «Панцера IV» были подбиты и подожжены с дистанции в 1100 метров бронебойными сплошными снарядами T33, по одному на каждый танк. Спасающийся из горящих «Панцеров IV» экипаж был уничтожен двумя фугасными выстрелами. Чуть позднее, по дороге в Кёльн, этим же «Першингом» был уничтожен ещё один «Панцер IV».
Подбитый «Fireball» был сразу же эвакуирован в расположение батальона техобслуживания в Дюрен для проведения ремонта. В 310-й батальон снабжения, в котором на время миссии разместили все прибывшие вместе с танками запчасти, был отправлен грузовик. К сожалению, среди этих запчастей не нашлось запасных 90-мм пушек, а ствол подбитого «Першинга» оказался приведён в полную негодность. Проблему решили связавшись с Парижем, где удалось найти запасной ствол от истребителя танков M36. По получении всех запчастей ремонт успели завершить к 7 марта. Пробоина и скол брони на башне были заварены, а пушка заменена новой, так что «Fireball» смог успешно вернуться в строй.
К этому времени активные боевые действия уже охватили все укомплектованные новыми машинами части. Как уже упоминалось ранее, 1 марта танк сержанта Кия был выведен из строя попаданиями двух фугасных снарядов, которые нанесли ощутимый урон башне и ходовой части. Разрыв первого снаряда разбил бортовые ящики и песчаные щитки, также повредив множество зубцов на новых двухпальцевых траках T80E1, которые этот танк получил одним из первых. Часть задних правых катков была покорёжена, а ведущее колесо раскололось. Попаданием по башне второго снаряда, помимо срыва командирской башенки, были перебиты органы управления огнём и танковый интерком, а также повреждён привод поворота башни. Для восстановления танка и приведения его обратно в боевую готовность, команде механиков потребовалось несколько недель.
механиков потребовалось несколько недель.
В постоянно разраставшемся хаосе войны нашлось место и для небоевых потерь среди новых танков. Два «Першинга» вышли из строя в результате отказа двигателя. Один из этих танков находился под командованием лейтенанта Гримбалла из 33-го бронетанкового полка, но уже к 5 марта обе машины были успешно отремонтированы. Ещё одна пара «Першингов» оказалась в щекотливой ситуации в попытке пересечь мост через реку Эрфт. Один танк завис над рекой доброй половиной своего корпуса, а второй прокинул к нему стержень подсоединённый к коленвалу вспомогательного двигателя, дабы не дать первому танку свалиться с моста. Оба этих «Першинга» впоследствии были также успешно возвращены в строй.
На протяжении всего 6 марта капитан Грей находился в расположении 3-й бронетанковой дивизии в Кёльне, откуда осуществлял поиски подбитого T26E3, которым, однако, серьёзно препятствовали ожесточённые бои гремевшие по всему городу. На следующий день Кёльн был захвачен и танк, наконец, удалось обнаружить в северном округе города, неподалёку от берегов Рейна. Это был T26E3 под серийным номером 25 из состава 33-го бронетанкового полка, который оказался выведен из строя попаданием 88-мм пушки немецкого истребителя танков «Nashorn» с дистанции в 300 метров. Снаряд пробил нижний лобовой бронелист корпуса, пролетел между ног мехвода и вызвал в башне пожар, однако экипаж успел покинуть машину до того, как сдетонировавший боекомплект разнес в клочья весь интерьер. Несмотря на то, что танк находился в ремонтопригодном состоянии, устранение столь серьёзных повреждений могло бы занять несколько месяцев. С учётом же острой нехватки запасных деталей, идея подобного ремонта казалась и вовсе утопической, поэтому танк был эвакуирован в тыл и впоследствии разобран на запчасти. Из всех 20 машин принимавших участие в миссии «Зебра», этот «Першинг» оказался единственным танком встретившим конец войны будучи выбывшим из строя.
В ходе всё той же битвы за Кёльн, 6 марта, один «Першинг» под командованием сержанта Ёрли из 32-го бронетанкового полка, уничтожил немецкую «Пантеру» обнаруженную перед городским кафедральным собором. Первый сплошной снаряд T33 пробил дыру у основания башни, с левой стороны от главного орудия. Следующий снаряд залетел в правый спансон и последний пробил передний участок правого борта танка. В ходе той же битвы, ещё один T26E3 из состава того же полка подбил «Тигр» двумя попаданиями сплошных снарядов T33, и ещё один «Першинг» из всё того же 32-го бронетанкового уничтожил «Панцер IV» в городе Мангейм тремя каморными снарядами M82 выпущенными немцу в борт.
Наиболее опасные участки обороны вокруг Кёльна и других подступах к Рейну, были организованы из дальнобойной зенитной артиллерии. Немецкие зенитки, применяемые в качестве противотанковых пушек, представляли для танков смертельную угрозу, но 90-мм фугасные снаряды «Першингов» продемонстрировали высокую эффективность в их уничтожении. Также немцы проявили некоторую изобретательность, устанавливая противотанковые орудия, снятые с различных танков и самоходок обездвиженных из-за нехватки горючего, на стационарные лафеты.
К 12 марта капитаны Грей и Гриффин находились в Ремагене, наблюдая за приготовлениями к переправе через Рейн «Першингов» танкового взвода лейтенанта Гримбалла. Наборы из пяти мостовых понтонных секций стягивали друг с другом образуя импровизированные баржи, после чего накидывали сверху настил. По окончании сборки, танки закатывали на эти баржи и переправляли через реку используя громоздкие навесные моторы. Гриффин и Грей пересекли Рейн 13 марта и удостоверились, что все переправленные танки находятся в хорошем состоянии. Спустя неделю капитану Грею сообщили о новой поставке T26E3, которая должна была вскоре прибыть, поэтому он со своей командой вынужден был вскоре вернуться в Париж.
За два дня до отбытия капитана Грея, 15 марта, в расположение 3-й бронетанковой дивизии из США был доставлен так называемый «Супер-Першинг», который надлежало должным образом испытать в бою. Рассказ о дальнейших событиях связанных с этим танком вы сможете найти в соответствующей статье, а текущая история переносится сразу к моменту прибытия Грея в Париж.
К 25 марта команда оказалась рассредоточена между Антверпеном и Гавре, координируя разгрузку и переправку новой поставки «Першингов» до их боевых частей. Вскоре после этого Билла Шоу в Гавре сразила серьёзная болезнь и его в спешном порядке перебросили в парижский госпиталь, а капитан Грей, по наставлениям врача, обеспечил ему скорый перелёт обратно в штаты.
Первая группа «Першингов» новой поставки состоявшая из 40 машин (24 из Антверпена и 16 из Гавре) была выделена для девятой армии. Из этих танков 22 были приписаны ко 2-ой бронетанковой и 18 к 5-ой бронетанковой дивизиям. Капитан Гриффин и Слим Прайс были заранее направлены во 2-ю бронетанковую с целью организации подготовки танковых экипажей. Капитан Грей же потратил несколько дней на распределение поставок запчастей между дивизиями и руководя работами по модификации дополнительных танковых транспортёров M25. После завершения этих дел, 2 апреля он посетил командный штаб девятой армии, где получил информацию о приблизительном местонахождении 2-й бронетанковой. Преодолев 280-километровый дикий заезд по слабо охраняемой захваченной территории, Грей достиг расположения дивизии, где воссоединился с Гриффином и Прайсом. На переобучение экипажей оставалось совсем немного времени. Слим Прайс едва успел завершить пристрелку орудий, после которой на инструктаж танкистов оставалось не более 45 минут, а после инструктажа все танки были сразу же отправлены в бой так и не успев сделать ни одного тренировочного выстрела.
Вскоре после этого, в Мёнхенгладбах были доставлены «Першинги» предназначенные 5-й бронетанковой дивизии, так что вся команда была вынуждена направится туда для проведения очередных занятий. Учебные классы организовали для рембата дивизии, а также для 536-й тяжёлой танкоремонтной роты[2], которая также должна была обслуживать новые машины.
Следующая поставка из тридцати T26E3 была предназначена 11-й бронетанковой дивизии в составе третьей армии генерала Паттона. 4 апреля Грей и Прайс направились в штаб-квартиру третьей армии, чтобы выполнить стандартные процедуры по приёму и проверке новых танков. Капитан Гриффин же отправился в расположение 5-й бронетанковой, чтобы провести занятия уже среди танковых экипажей. Когда Грей и Прайс добрались до командного штаба третьей армии, оказалось, что новая поставка танков туда ещё не прибыла. Звонок в Париж, призванный ускорить доставку, предоставил разъяснения, что колонна танков застряла, поскольку инженерный корпус испытывает бюрократические затруднения в выборе понтонного моста для переправы через Рейн. Когда данный вопрос добрался до самых верхов, было наконец получено разрешение использовать мост наведённый в зоне подконтрольной седьмой армии. К тому моменту, однако, эвакуаторы, осуществлявшие перевозку танков, уже нашли подходящий мост сами и 12 апреля успешно переправили на другой берег 15 машин. Разрешение на использование моста подоспело на следующий же день.
Учебные классы организовали для экипажей, рембата и нескольких рот боевого обеспечения из состава 11-й бронетанковой дивизии. Под учебные стрельбы было выделено всего три сотни снарядов, так что каждому танку разрешили произвести по 10 выстрелов. Поскольку найти подходящее открытое стрельбище километровой длины оказалось невозможно, Прайс вынужден был подобрать для учений небольшое озеро шириной в 570 метров. Именно здесь он и продемонстрировал свои выдающиеся снайперские навыки стреляя по немецким каскам на другой стороне озера из 90-мм пушки «Першинга».
Экипажи из 11-й бронетанковой завершили переобучение и 21 апреля были готовы вступить в бой. К тому времени из США уже прибыли новые команды специалистов и обязанности по переобучению танкистов были переложены на них. Изначальная команда вернулась сначала в Париж, а оттуда отправилась прямиком в штаты, прибыв в Нью-Йорк на 26 апреля 1945 года. Поток «Першингов» в Европу так и продолжал течь до самого дня победы и всего туда успели доставить 310 танков 200 из которых было распределено между войсками.
«Першинги» на Окинаве
По мере того, как война в Европе близилась к своему завершению, всё больше внимания начало уделяться ситуации на Тихом океане. На Окинаве продолжали греметь ожесточённые бои, а реальные потери американских танков на острове превышали все прогнозы. Чаще всего японцы были вооружены 47-мм смертоносными противотанковыми пушками с высокой начальной скоростью выстрела. Малый размер этого орудия упрощал его маскировку, а выпущенный из него снаряд с лёгкостью пробивал «Шерман» в любую проекцию, за исключением лобового наклонного бронелиста. Утром 19 апреля, рота A из состава 193-го танкового батальона потеряла сразу четыре «Шермана» попав под огонь всего одной 47-мм пушки на хребте Какадзу. К концу мая 1945 года, общие потери среди четырёх танковых батальонов армии США достигли 221 танка из которых 94 машины не подлежали дальнейшему ремонту. Перед лицом столь яростного сопротивления, танкисты затребовали увеличения огневой мощи и защищённости для своих машин. В качестве временной меры, ремонтные роты начали наваривать на борта «Шерманов» гусеничные траки и дополнительные листы брони, однако лучшим ответом на запросы танкистов в итоге стал тяжёлый «Першинг», к тому моменту уже стандартизированный под обозначением M26.
Не прошло и трёх недель с момента возвращения капитана Грея из Европы, как он был вновь вызван в Вашингтон, на встречу с бригадным генералом Борденом, главой отдела по новейшим разработкам. Там он узнал о спешной подготовке миссии по отправке 12 «Першингов» с полным набором необходимых инструментов и боеприпасов в город Наха на Окинаву.
Капитана Грея, как человека уже имевшего опыт по внедрению M26 в эксплуатацию на Европейском театре военных действий, попросили возглавить новую миссию, а заодно разработать учебную программу для танковых экипажей и местного обслуживающего персонала. Также ему было поручено выявить все вероятные конструкционные изменения и модификации, которые было необходимо внедрить на новых танках для их эксплуатации на Тихом океане. 16 мая, по возвращении в Детройт, к капитану Грею присоединился капитан Уильям Таусс, инженер и сотрудник по проекту танков M26, который был также включен в состав новой миссии. Когда все приготовления были завершены, оба капитана отправились в Сиэтл, добравшись до города к 24 мая. Уже наученные по опыту прошлых миссий, что нельзя пускать на самотёк даже самые незначительные детали, они начали собственноручно проверять грузы подготовленные к отправке вместе с танками. По итогам проверки выяснилось, что в собранной поставке недоставало множества деталей и необходимых запчастей которые обещали доставить позднее. Опыт подсказывал капитанам, что вероятность своевременной доставки всех этих обещанных деталей близка к нулю, но, по счастливому совпадению, на Ричмондском танковом складе удалось обнаружить пару ненужных M26, которые Грею разрешили разобрать на запчасти. Две готовые силовые установки, один вспомогательный двигатель, один электрогенератор и одна радиаторная панель были демонтированы с донорских танков и доставлены в небольшой городок Мукилтее, в штате Вашингтон, где как раз загружали боеприпасами их грузовое судно.
Корабль «S.S. Katherine D. Sherwood» отчалил 31 мая, а поскольку в приказе было чёрным по белому написано «Прямая доставка», то капитаны Грей и Таусс благодушно полагали, что не позднее чем 30 июня они уже окажутся на Окинаве. К несчастью, им было совершенно невдомёк о напряжённой ситуации на Тихоокеанских линиях сообщения, но на первой же вынужденной остановке в порту атолла Эниветок это стало очевидным. Рассчитывая на задержку не более чем в один - два дня, им сообщили, что корабль покинет порт не раньше чем через десять - пятнадцать суток, а следующим пунктом назначения станет атолл Улити. В попытках исправить положение, капитан Грей пытался объяснить сложившуюся ситуацию директору порта, напирая не высокий приоритет их миссии и необходимость срочной доставки танков для облегчения боевой обстановки на Окинаве, на что директор отвечал, что в силу низкого приоритета у самого судна, он никак не способен ускорить процесс дозаправки и пополнения запасов «S.S. Katherine D. Sherwood». Пришлось даже отправить радиосообщение в офис генерала Барнса и письмо полковнику Колби, в которых подробно описывалась сложившаяся ситуация.
По истечении десяти дней, на 27 июня, корабль снялся с якоря и направился к атоллу Улити пройдя ещё 1350 миль. По прибытии в Улити произошло ровно тоже самое, что и в порту Эниветока, с остановкой на предположительный период от десяти дней до двух недель. Также выяснилось, что корабли отправляют к Окинаве только после их поимённого вызова исходящего напрямую из той зоны. Пришлось потратить ещё несколько дней на получение допуска, пока оба капитана отправляли письмо генералу Стилуэллу на Окинаву. После 12 дней проведённых в Улити, «S.S. Katherine D. Sherwood» в составе морского конвоя наконец-то выдвинулся к Окинаве и прибыл на место только к 21 июля. К этому моменту боевые действия на острове уже полностью прекратились и начались приготовления к вторжению в саму Японию.
В отличие от Европы, грузовые доки на Окинаве оказались совершенно необорудованны, поэтому танки пришлось выгружать на LCT (Landing Craft Tank - танкодесантное судно) и уже на них переправлять на открытый пляж. В процессе подобной выгрузки у команды возникли очередные задержки, когда выяснилось, что только поздние модификации LCT способны принять на борт тяжёлые «Першинги». Только 30 июля пару первых танков удалось перегрузить на LCT и к следующему дню высадить на пляж возле Наха. Чуть позже ещё два танка были успешно доставлены на берег, прежде чем все работы по выгрузке были приостановлены предупреждением о надвигающемся тайфуне. Остававшиеся на корабле танки были надёжно закреплены и «S.S. Katherine D. Sherwood» вышел в открытое море чтобы переждать шторм. Вернувшись в Наха к 4 августа, команда наконец смогла выгрузить последние восемь машин.
Для обучения танковых экипажей были подготовлены учебные классы. Половина танков должны была поступить в распоряжение 193-го, а вторая половина 711-го танковых батальонов. Немного позже к обучению должны были также подключить 81-ю и 293-ю тяжёлые танкоремонтные роты.
Первое занятие было проведено Греем, который к тому моменту уже получил повышение до звания майора, 10 августа среди танкистов 193-го танкового батальона. Этой же ночью было получено известие, что Япония готова принять условия капитуляции озвученные в ходе Потсдамской конференции, в связи с чем войскам был отдан приказ прекратить все дальнейшие учения и подготовку. Десятая армия, однако, получила приказ о готовности к переброске сил в Корею через 17 дней, но капитуляция Японии состоявшаяся 15 августа 1945 года закрыла и этот вопрос. Поскольку «Першинги» более не предполагалось использовать в боях, миссия по их отправке на Окинаву считалась завершённой и Грей с Тауссом получили разрешение вернуться обратно в Соединённые Штаты. Они покинули Окинаву 21 августа, а 14 сентября 1945 прибыли в порт Сан-Педро, в Лос-Анджелесе. Вторая мировая война была окончена и временно была окончена боевая история тяжёлого танка «Першинг». В следующий раз новоиспечённым стальным ветеранам пришлось столкнутся с противником на раздираемых враждующими политическими курсами полях Корейской Республики.
Корейская война
25 июня 1950 года, в воскресной предрассветной мгле, войска Корейской народной армии (КНА) пересекли 38-ю параллель и начали массированное наступление на юг страны. Атакующие силы насчитывали около 90 000 солдат (по некоторым оценкам 175 000[3]) и состояли из семи пехотных дивизий и одной бронетанковой бригады. Вторжение началось без предупреждения и стало для южнокорейских войск полной неожиданностью, даже несмотря на множество предзнаменований готовящегося наступления наблюдаемых в течении прошедших недель.
Чуть ранее, 8 июня 1950 года, в газетах северной столицы Пхеньяна был опубликован манифест призывавший к избранию народного парламента из представителей как севера, так и юга страны. Выборы должны были пройти в Сеуле 15 августа, на пятую годовщину освобождения Кореи от японской оккупации. По всей вероятности, северное руководство страны считало, что армия Корейской Республики будет сметена в ходе одного решительного «блицкрига», после чего уже к середине августа, в ходе выборов подконтрольных северу, над страной установиться единое коммунистическое правительство. Для достижения столь быстрой и решительной победы, северу требовалось привлечь на свою сторону серьёзные и высокомобильные ударные силы. Такими силами стали 150 средних танков Т-34-85 предоставленных КНА Советским Союзом. Из всего числа танков, 120 были приписаны к составу 105-й бронетанковой бригады, а оставшиеся 30 машин отдали для усиления 7-й пехотной дивизии в Индже незадолго перед началом атаки. Танки из состава 105-й прошли во главе войсковой колонны до самой реки Ханган, а после захвата Сеула всё подразделение было переименовано в 105-ю бронетанковую дивизию.
Хорошо зарекомендовавший себя в ходе этой операции Т-34, имел ту же конструкцию, что и машины использовавшиеся на завершающем этапе Великой Отечественной войны. Отличное сочетание 85-мм пушки надёжной брони и высокоподвижного шасси, вместе порождали грозную боевую машину, которую было непросто уничтожить имея на вооружении даже новейшие противотанковые орудия того времени, а в 1950 году южнокорейская армия подобными орудиями ещё не располагала. Из противотанковых орудий у Южной Кореи имелись лишь маломощные 37-мм пушки применявшиеся на начальном этапе Второй Мировой, а для проведения арт-обстрелов использовалось лишь несколько американских 105-мм буксируемых гаубиц M3 (укороченная версия M2A1). При этом для противотанковой обороны в запасе находилось лишь незначительное количество кумулятивных боеприпасов. Пехотные же части имели на вооружении только сохранившиеся со времен Второй Мировой и сильно устаревшие 60-мм ручные противотанковые гранатомёты «Базука», боеприпасы к которым слишком долго валялись на складах и к началу боевых действий были уже ненадёжны.
В июне 1950 года, Вооружённые силы Республики Корея не имели в своём составе никаких танков и подобная же ситуация наблюдалась во всём дальневосточном контингенте американских войск. Номинально, в составе каждой из четырёх оккупационных дивизий США на территории Японии имелся свой танковый батальон, но фактически, в каждом из этих батальонов только одна рота была оснащена и организованна должным образом. Вдобавок к этому, даже несмотря на приставку «тяжёлый» в названии некоторых батальонов, на их вооружении имелись лишь лёгкие танки M24 Chaffee, возможностей которых вполне хватало для несения оккупационной службы, а их небольшой вес позволял минимизировать ущерб для хрупких японских дорог и мостов.
Несмотря на отсутствие подходящего вооружения, южнокорейские войска поначалу оказывали яростное сопротивление продвигающимся Т-34. В качестве импровизированного противотанкового оружия применялись переносные заряды взрывчатки и ручные гранаты. Некоторые солдаты даже взбирались на танки верхом пытаясь приоткрыть верхний люк и закинуть гранату внутрь. В итоге несколько 34-ок оказалось подбито, однако чаще всего нападавшие смельчаки погибали, а танк продолжал катиться дальше как ни в чём не бывало. Рождение мифа о непобедимости наступающих танков быстро сказалось на боевом духе южнокорейских солдат, и в результате набирать добровольцев желающих идти в атаку на танки стало значительно труднее.
После вовлечения в отражение северокорейской агрессии сухопутных сил США, в Корею из Японии были переброшены и лёгкие танки M24 Chaffee, которые впервые вступили в бой неподалёку от деревни Чхонуи, 10 июля 1950 года. В тот же день сразу два Chaffee было потеряно в бою, а обеим сторонам стало ясно, что будучи хорошим разведывательным танком, M24 не являлся достойным соперником для Т-34.
Сразу же с началом войны, все военные склады Японии были обобраны подчистую, а всё собранное оружие пущено на нужды войск переброшенных на территорию Южной Кореи. 28 июня на токийском танковом складе[4] обнаружилось три средних «Першинга» находящихся в плачевном состоянии и требующих капитального ремонта. К починке приступили незамедлительно и уже к 13 июля танки удалось ввести в строй. Под командованием старшего лейтенанта Сэмюэля Р. Фаулера и с экипажами набранными из 14 срочников, «Першинги» прибыли в Пусан 16 июля 1950 года.
Лейтенант Фаулер и его команда прежде обучались управлению лёгкими танками M24, так что сразу же по получении более тяжёлых M26, они принялись пристреливать их орудия, а заодно и подробнее знакомится с особенностями новых машин. Очень скоро экипажам стало ясно, что нáспех отремонтированные двигатели танков оставляли желать много лучшего. Оригинальных приводных ремней вентиляторов охлаждения в Японии не нашлось, а низкокачественные заменители быстро растягивались, что приводило к остановке вентиляторов и дальнейшему перегреву двигателя. На поставку новых поясов был сделан запрос, однако к моменту прибытия танков по железной дороге в город Чинджу, на рассвете 28 июля, доставить их ещё не успели. Тем временем, продвигавшуюся к Пусану с юго-востока КНА требовалось срочно остановить и, как единственные средние танки в распоряжении южнокорейских войск, новоприбывшие «Першинги» должны были усилить оборону именно на этом направлении. Фаулер с командой танкистов, всё ещё ожидавшие поставки приводных поясов, были вынуждены оставаться возле железнодорожной станции вместе со своими танками вплоть до 31 июля, когда северокорейские войска достигли Чинджу.
Зная, что его танки не выдержат долгого марша, Фаулер связался с Масаном откуда получил известие, что железнодорожный состав уже направлен в их сторону для эвакуации «Першингов». Несмотря на отступление оборонявшей Чинджу пехоты, Фаулер принял решение ожидать эвакуации. Около 13:00 часов пополудни, вражеский патруль в составе взвода приблизился к железнодорожной станции где угодил под плотный огонь сразу трёх танков. Пулемёты калибров 7,62 и 12,7 мм быстро смели врага, однако в ходе перестрелки был ранен лейтенант Фаулер. Экипаж его танка расположил раненого лейтенанта внутри машины, а затем, как только к окрестностям станции начали подтягиваться остальные силы противника, все три «Першинга» снялись с позиции и двинулись на восток по дороге к Масану. Примерно через пару миль пути их продвижение преградил подорванный мост, так что экипажам пришлось бросить машины и подготовится к прогулке пешком. Для лейтенанта Фаулера уже как раз готовили волокушу, когда по танкистам открыли огонь из засады, тем самым вынудив часть из них искать укрытия под мостом. К моменту начала стрельбы, в одном из «Першингов» всё ещё оставался мастер-сержант Брайант Шредер, который принялся отстреливаться в ответ, а затем передвинул танк поближе к шестерым залёгшим танкистам чтобы те смогли забраться в машину через нижний эвакуационный люк. Не имея возможности добраться до солдат укрывшихся под мостом, он решил направить танк обратно в Чинджу, остановившись неподалёку от реки Нам[5]. В этом месте перегретый двигатель «Першинга» окончательно заглох и завести его вновь уже не представлялось возможным, так что семерым едва спасшимся танкистам пришлось снова покинуть свой танк. Скрываясь от северокорейских войск, Шредеру и его людям наконец удалось выбраться к американским позициям в Масане, однако лейтенант Фаулер и все оставшиеся под мостом танкисты были убиты, либо захвачены в плен. Восемь человек экипажа и три единственных на всю южнокорейскую армию средних танка были потеряны из-за отсутствия столь малозначительных деталей, как приводные ремни для вентиляторов охлаждения. Пожалуй трудно представить себе лучшую современную иллюстрацию последней строчки из поучительного стишка - «по прихоти паршивого гвоздя в подкове»[6].
Главную роль, которую в конечном итоге сыграли советские танки в той войне - это порождение срочной необходимости в переброске средних танков США на территорию Кореи. 10 июля армия сообщила генералу Дугласу Макартуру, что на Дальний Восток уже готовится поставка из трёх батальонов средних танков вместе с подготовленными экипажами. Этими тремя батальонами стали: 6-й - укомплектованный новейшими средними танками M46 «Паттон», 70-й - укомплектованный «Першингами» и последними модификациями «Шерманов» M4A3, и 73-й - укомплектованный «Першингами» целиком. Таким образом, «Першинги» и «Шерманы» отправились на свою уже вторую по счёту войну, прибыв в Пусан 8 августа 1950 года.
В то время, как в Соединённых Штатах шли приготовления к отправке танковых батальонов в Корею, восьмая армия мобилизовала 8072-й батальон средних танков на территории оккупированной Японии. Это подразделение было укомплектовано «Шерманами» уцелевшими после штурма островов на Тихом океане, которые были переправлены и отремонтированы уже в самой метрополии. Рота A высадилась в Пусане ещё 31 июля, где была вынуждена задержаться до 4 августа ожидая прибытия отстающих частей батальона, а спустя три дня, всё подразделение было переименовано в 89-й танковый батальон.
Все вновь прибывшие батальоны были в срочном порядке распределены по оборонительному периметру Пусана для усиления защиты крупнейшего порта страны. Так, 6-й батальон был направлен для усиления обороны Тэгу, в качестве дополнительного резерва восьмой армии, а 70-й выступил в роли подкрепления для 1-й кавалерийской дивизии. Оставшийся 73-й был разбит на несколько частей: рота A отправилась в Ульсан, рота B в окрестности города Кёнджу, а рота C стала подкреплением 27-го пехотного полка к северу от Тэгу, в местности, которая в скором времени получила известность под прозвищем «кегельбан» (ориг. - bowling alley). До конца августа к Пусану подоспели и новые подкрепления, включавшие в себя 72-й танковый и 1-й морской танковый батальоны, с учётом которых общая численность танковой группировки разбитой по оборонительному периметру города превысила 500 машин. За исключением 6-го батальона укомплектованного новыми «Паттонами», все средние танки южнокорейской армии были представлены приблизительно равным числом «Першингов» и «Шерманов».
Первое боевое столкновение между американским «Першингом» и советским Т-34-85 состоялось незадолго до наступления темноты 17 августа, во время первой битвы у реки Нактонган. Своё название битва получила позднее, в честь изгиба реки Нактонган пролегающего к западу от Янсана, в том месте, где частям 4-й северокорейской дивизии удалось переправится на восточный берег и продвинутся в сторону города на несколько миль. Для ликвидации сил противника и устранения прорыва, оборонявшая этот участок фронта 24-я пехотная дивизия США, при поддержке 1-й временной бригады морских пехотинцев[7], организовала масштабное контрнаступление. На рассвете 17 числа, солдаты из 1-го батальона 5-й морской пехоты отбили позицию на высоте 102, после чего заняли плотную оборону и окопались. С отбитой позиции открывался хороший обзор на дорогу проложенную через перевал между холмом Кловерлиф на севере и хребтом Обонг-ни на юге. Именно на этой дороге морпехи и заметили три, продвигавшихся на восток в сторону горного перевала, Т-34, за которыми на значительном удалении следовал четвёртый танк.
Из отрядов солдат с базуками и безоткатными орудиями была организована засада, а на подъезде к перевалу поставили прикрытие из трёх вызванных по тревоге «Першингов». Как только первый Т-34 завернул за очередной поворот, то неожиданно со всех сторон в него ударили ракеты и снаряды выпущенные из базук и безоткатных орудий, в результате чего танк оказался обездвижен, но не утратил способности вести ответный огонь. В этот момент эстафету перехватил один из «Першингов», который зажёг обездвиженную 34-ку первым же попаданием 90-мм снаряда, а ружейным огнём был добит пытавшийся выбраться из горящей машины северокорейский танкист. Следующий вынырнувший из-за поворота Т-34 записали на свой счёт пехотинцы с базуками, а когда в зону поражения выкатил третий танк, то два, до того момента остававшихся без дела, «Першинга» лихо «уложили» его огнём из своих 90-мм пушек. Четвёртый и последний Т-34 серьёзно отстал от основной колонны и в итоге был уничтожен атакой с воздуха.
После победы в столкновении одержанной 17 августа, «Першинги» стали вступать в бой с северокорейскими Т-34-85 значительно чаще. Вторая стычка случилась уже на следующий день, на рубеже обороны стратегически важного города Тэгу и немного севернее от места первоначальной битвы. Там 27-й пехотный полк контратаковал противника наступая по дороге Тэгу-Санджу с целью ослабить северокорейский натиск и попытаться отбросить вражеские войска подальше от города. Примерно в двух милях к северу от деревни Табу-донг], противнику удалось замедлить продвижение южнокорейских частей прикрывавших американское наступление на холмистых флангах, в результате чего 27-му пришлось также приостановить атаку и оборудовать оборонительные позиции по всей ширине низины вокруг дороги, немного севернее деревни Сой-ри. Взвод «Першингов» роты C из 73-го танкового батальона прикрывал пехоту на передовой, и ещё четыре танка из той же роты были оставлены в резерве сразу за линией укреплений. Тем же вечером, 18 августа, они успешно отразили первую из семи ночных атак КНА, которые продолжались вплоть до 25 числа. Ночь за ночью противник наступал с севера объединёнными силами пехоты, танков и самоходных орудий, каждый раз следуя по прямому участку дороги разделявшему американские оборонительные позиции ровно пополам. Наиболее вероятно, что именно в ходе безумной свистопляски в ночь на 21 августа это место получило прозвище «кегельбан» от солдат из роты F 27-го пехотного. Той ночью северокорейские Т-34-85 вели огонь строго вдоль дороги пытаясь выбить «Першинги» на американской линии обороны. Рассекающие мрак трассеры бронебойных снарядов и раскаты грома от беспрерывной перестрелки в холмах по обеим сторонам дороги, сливаясь в единую картину, рождали сюрреалистичный образ огромной дорожки для смертоносной игры, в которой кеглями выступали американские солдаты.
Ночные атаки продолжались и 24 августа, так что к последнему натиску подтверждённые потери среди бронетехники КНА насчитывали до 13 танков Т-34-85 и до 5 самоходок. В ночь же на 25 августа на смену американским войскам наконец-то прибыли южнокорейские силы и 27-й пехотный смог отойти на заслуженную передышку.
За всё время Корейской войны «Першинги» и Т-34-85 ещё не раз сталкивались на поле боя, однако основная роль танков в той войне заключалась в поддержке пехоты. Как и у немецкого «Тигра» шестью годами ранее, так и у американского «Першинга» в ходе Корейской войны, не возникло серьёзных проблем в борьбе с Т-34 один на один. Мощное 90-мм орудие «Першинга» легко пробивало броню советских танков на любой реальной дистанции боя. В тоже время, хорошая удельная мощность и широкие траки Т-34, придавали ему отличную подвижность и проходимость, что оказалось особенно полезно среди каменистых долин Кореи.
«Першинги» продолжили нести повсеместную службу в Корее, наиболее активно применяясь в ходе первых шести месяцев войны. Тем не менее, с переносом боевых действий в более гористую местность, ему на смену пришёл старенький M4A3 «Шерман», обладавший тем же двигателем, но в целом более лёгкий танк. К концу Корейской войны, старичок «Шерман» вот уже во второй раз заработал себе звание самого массово применяемого танка на поле боя.
Медиа
Т20E3
Второй прототип T22 во многом похож на T20
T22E1
Серийный T23, хорошо заметна вертикальная пружинная подвеска (VVSS)
Первый из двух прототипов T25 в ходе испытаний
Прототип T26 - вид сбоку
Первый из 40 построенных T25E1
Демонтаж подвески на первом прототипе T25E1
Средний танк M26 «Першинг» ранней серии (T26E3)
Один из пяти «Першингов» принимавших участие в захвате моста Людендорфа в марте 1945 года
«Тигр» подбивший T26E3 «Fireball» сам завяз в куче обломков и был оставлен экипажем
«Першинг» продвигается по дороге соединяющей Тум и Гинник - на заднем плане заметен «Шерман» с минным тралом
Билл Шоу, представитель от General Motors, и капитан Элмер Грей в Кёльне, вместе с 3-й бронетанковой дивизией
Fisher Body Tank Arsenal - серийное производство M26
Выгрузка «Першинга» из второй поставки в Антверпене
Погрузка «Першинга» на танковый транспортёр M25
Временный пункт распределения запчастей для T26E3
Полевая дозаправка «Першингов» на пути в расположение 2-й бронетанковой дивизии
«Першинги» для Паттона прибывшие в расположение третьей армии неподалёку от Франкфурта-на-Майне
Один из первых четырёх «Першингов» высаженных на Окинаву
«Першинги» и прочая новейшая техника на берегах Окинавы
Капитан Уильям Таусс на Окинаве на фоне одного из 12 отправленных туда «Першингов»
Солдаты из 1-й кавалерийской дивизии знакомятся с новоприбывшим «Першингом», 10 августа 1950 года
«Першинг» из роты C, из состава 72-го танкового батальона, поддерживает войска вдоль берега реки Нактонган
«Першинг» корпуса морской пехоты США неподалёку от Янсана
Пополнение боекомплекта «Першинга» обороняющего «кегельбан», 21 августа 1950 года
Т-34-85 подбитые на «кегельбане», 24 августа 1950 года
«Першинг» ведёт огонь по северокорейским минёрам работающим чуть дальше на «кегельбане», 24 августа 1950 года
M26 объезжает разрушенный мост неподалёку от Табу-донг, 24 августа 1950 года
M26 ведёт бой в окрестностях Табу-донг, 24 августа 1950 года
«Першинг» под женским именем «Маргарет» из 73-го танкового батальона выдвигается на свою позицию
Солдаты 9-го пехотного полка спешат на перехват вражеских частей пересекших реку Нактонган, 3 сентября 1950 года
Хороший пример полевого камуфляжа «Першинга» времён Корейской войны
«Першинг» выдвигается на позицию неподалёку от деревни Табу-донг, в то время как пехота всё ещё ожидает приказа
Рисунок М26 в разных проекциях
Подкалиберный бронебойный снаряд T30E16
Сплошной бронебойный снаряд T33
Бронебойный каморный снаряд M82
M26 Pershing в игре
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
Сноски
- ↑ Пристрелка танковой пушки, как правило, производится без проведения самой стрельбы и лишнего расходования боеприпасов. На выходное отверстие канала ствола орудия вешают перекрестие, либо устанавливают специальный оптический прибор аналогичный прицелу, но с боковым объективом, после чего наводят орудие на условную цель и сверяют точку наведения самого ствола и танкового прицела. В случае расхождения в наведении перекрестия ствола пушки и прицела, положение прицела калибруют до полного соответствия с перекрестием пушки.
- ↑ 536th Heavy Maintenance Tank Company
- ↑ Война в Корее, 1950—1953. — СПб.: ООО «Издательство Полигон», 2003. С. 32.
- ↑ Tokyo Ordnance Depot
- ↑ Один из многочисленных притоков самой длинной южнокорейской реки Нактонган.
- ↑ Вольный перевод поучительного стишка «For Want of a Nail», первые варианты которого начали появляться ещё в XIII веке:
По прихоти гвоздя подкова отвалилась,
Без подковы той и лошадь завалилась,
Без лошади и гонец не довёз сообщение,
Без сообщения и войско потерпело поражение,
Без войска и царство захвачено уж вскоре,
И всё это по прихоти паршивого гвоздя в подкове. - ↑ Бригада морских пехотинцев, которая собиралась на временной основе и расформировывалась сразу по окончании боевых действий не являясь постоянно действующей частью вооружённых сил США.
См. также
- Medium Tank T20
- Medium Tank T25
- M26 Pershing dalla 132a Divisione corazzata «Ariete»
- Heavy Tank T26E1-1 «Super Pershing»
- Medium Tank M26 Pershing with T99 Rocket Projector
- Medium Tank M26E1
Ссылки
- Pershing: A History of the Medium Tank T20 Series by R.P. Hunnicutt
- Статья о среднем танке M26 Pershing на англоязычной Википедии
- Статья о T20 на сайте Aviarmor.net
- Статья о T22 на сайте Aviarmor.net
- Статья о T23 на сайте Aviarmor.net
- Статья о T25 на сайте Aviarmor.net
| Американские средние танки | |
|---|---|
| M2 | M2 |
| M3 Lee | M3 Lee · ▃Grant I |
| M4 Sherman | M4 · Calliope · M4 (WTM) · M4A1 · M4A1 (76) W · M4A2 · M4A2 (76) W · M4A3 (105) · M4A3 (76) W · M4/T26 |
| M26 Pershing | T20 · T25 · M26 · M26 T99 · M26E1 |
| M46/M47/M48 Patton | M46 · M46 "Tiger" · M47 · M48A1 |
| Прототипы | T95E1 |
| T54 | T54E1 · T54E2 |
| MBT70 | MBT-70 · XM803 |
| M60 | M60 · M60A1 (AOS) · M60A1 RISE (P) · 120S · M60A2 · M60A3 TTS · M60 AMBT · M728 CEV |
| M1 Abrams | XM1 (GM) · XM1 Chrysler (эксклюзив Xbox One) · M1 Abrams · M1 KVT · IPM1 · M1A1 · ␙M1A1 · M1A1 HC · M1A1 Click-Bait · M1A1 AIM · M1A2 Abrams · M1A2 SEP · M1A2 SEP V2 |
| Канадские | M4A5 |
| Израильские | ▃Magach 3 (ERA) · ▃Merkava Mk.1 · ▃Merkava Mk.2B · ▃Merkava Mk.3D |
